Неточные совпадения
Практика
судебного оратора достаточно хорошо научила Клима Ивановича Самгина обходить опасные
места, удаляясь от них в сторону. Он был достаточно начитан для того, чтоб легко наполнять любой термин именно тем содержанием, которого требует день и минута. И, наконец, он твердо знал, что люди всегда безграмотнее тех мыслей и фраз, которыми они оперируют, — он знал это потому, что весьма часто сам чувствовал себя таким.
Он перебирал каждый ее шаг, как
судебный следователь, и то дрожал от радости, то впадал в уныние и выходил из омута этого анализа ни безнадежнее, ни увереннее, чем был прежде, а все с той же мучительной неизвестностью, как купающийся человек, который, думая, что нырнул далеко, выплывает опять на прежнем
месте.
Приехав в суд, Нехлюдов в коридоре еще встретил вчерашнего
судебного пристава и расспросил его, где содержатся приговоренные уже по суду арестанты, и от кого зависит разрешение свидания с ними.
Судебный пристав объяснил, что содержатся арестанты в разных
местах, и что до объявления решения в окончательной форме разрешение свиданий зависит от прокурора.
Когда
судебный пристав с боковой походкой пригласил опять присяжных в залу заседания, Нехлюдов почувствовал страх, как будто не он шел судить, но его вели в суд. В глубине души он чувствовал уже, что он негодяй, которому должно быть совестно смотреть в глаза людям, а между тем он по привычке с обычными, самоуверенными движениями, вошел на возвышение и сел на свое
место, вторым после старшины, заложив ногу на ногу и играя pince-nez.
Судебный пристав этот был честный человек, университетского образования, но не мог нигде удержаться на
месте, потому что пил запоем. Три месяца тому назад одна графиня, покровительница его жены, устроила ему это
место, и он до сих пор держался на нем и радовался этому.
И он опять стал медленно и как бы в задумчивости оглядывать залу. Но уже все заволновалось. Алеша кинулся было к нему со своего
места, но
судебный пристав уже схватил Ивана Федоровича за руку.
К тому же мое описание вышло бы отчасти и лишним, потому что в речах прокурора и защитника, когда приступили к прениям, весь ход и смысл всех данных и выслушанных показаний были сведены как бы в одну точку с ярким и характерным освещением, а эти две замечательные речи я, по крайней мере
местами, записал в полноте и передам в свое время, равно как и один чрезвычайный и совсем неожиданный эпизод процесса, разыгравшийся внезапно еще до
судебных прений и несомненно повлиявший на грозный и роковой исход его.
— К воскресным школам! Нет, нам надо дело делать, а они частенько там… Нет, мы сами по себе. Вы только идите со мною к Беку, чтоб не заподозрил, что это я один варганю. А со временем я вам дам за то кафедру
судебной медицины в моей академии. Только нет, — продолжал он, махнув весело рукою, — вы неисправимы. Бегучий господин. Долго не посидите на одном
месте. Провинция да идеализм загубили вас.
— Да вот приехал, — отвечал Живин, — ищу
места по новым
судебным учреждениям.
Когда
судебная реформа была объявлена, он был еще молод, но уже воинствовал в рядах дореформенной магистратуры. Ему предложили
место товарища прокурора, с перспективой на скорое возвышение. Он прикинулся обиженным, но, в сущности, рассчитал по пальцам, какое положение для него выгоднее. Преимущество оказалось за адвокатурой. Тут тысяча… там тысяча… тысяча, тысяча, тысяча… А кроме того,"обратим взоры на Запад"… Кто может угадать, что случится… га!
Рядом с А.П. Лукиным писал
судебный отчет Н.В. Юнгфер, с которым я не раз уже встречался в зале суда на крупных процессах. Около него писал хроникер, дававший важнейшие известия по Москве и
место которого занял я: редакция никак не могла ему простить, что он доставил подробное описание освящения храма Спасителя ровно за год раньше его освящения, которое было напечатано и возбудило насмешки над газетой. Прямо против двери на темном фоне дорогих гладких обоев висел единственный большой портрет Н.С. Скворцова.
«Ну, заварили вы кашу! Сейчас один из моих агентов вернулся. Рабочие никак не успокоятся, а фабрикантам в копеечку влетит. Приехал сам прокурор
судебной палаты на
место. Лично ведет строжайшее следствие. За укрывательство кое-кто из властей арестован; потребовал перестройки казарм и улучшения быта рабочих, сам говорил с рабочими, это только и успокоило их. Дело будет разбираться во Владимирском суде».
В поисках сенсаций для «Голоса Москвы» В.М. Дорошевич узнал, что в сарае при железнодорожной будке, близ Петровско-Разумовского, зарезали сторожа и сторожиху. Полный надежд дать новинку, он пешком бросился на
место происшествия. Отмахав верст десять по июльской жаре, он застал еще трупы на
месте. Сделав описание обстановки, собрав сведения, он попросил разрешения войти в будку, где
судебный следователь производил допрос.
Судебный пристав (обирает головастиков в мешок и отдает сторожу, вполголоса). Вали их… в
места не столь отдаленные!
Волнение насилу стихло; очевидно, что приближалась торжественная минута «настоящей конституции». Подали и съели огромнейшую рыбу. На сцену выступил Сеня Бирюков, в сопровождении всей нашей блестящей молодежи, с отличием занимающей
места чиновников особых поручений, мировых посредников и
судебных следователей. Одним словом, все наше «воинство возрождения» было тут налицо.
— Отчего же это ты по новым учреждениям-то не служишь, ни по
судебной части и не ищешь
места по земству?
— Ну заварили вы кашу. Сейчас один из моих агентов вернулся… Рабочие никак не успокоятся, а фабрикантам в копеечку влетит… приехал сам прокурор
судебной палаты на
место… Сам ведет строжайшее следствие… За укрывательство кое-кто из властей арестован, потребовал перестройки казармы и улучшения быта рабочих, сам говорил с рабочими, и это только успокоило их. Дело будет разбираться во Владимирском суде.
Он с полгода ходил без
места, питаясь только хлебом и водой, затем поступил в
судебные пристава.
Он кончил в училище правоведения и служил сначала по
судебному ведомству, потом перевели его в сенат, отсюда он ушел и по протекции получил
место в министерстве государственных имуществ и скоро опять ушел.
Ивану Ильичу предложено было
место судебного следователя, и Иван Ильич принял его, несмотря на то, что
место это было в другой губернии, и ему надо было бросить установившиеся отношения и устанавливать новые. Ивана Ильича проводили друзья, сделали группу, поднесли ему серебряную папиросочницу, и он уехал на новое
место.
Перейдя в новый город на
место судебного следователя, Иван Ильич сделал новые знакомства, связи, по-новому поставил себя и принял несколько иной тон.
Иван Ильич умер 45-ти лет, членом
Судебной палаты. Он был сын чиновника, сделавшего в Петербурге по разным министерствам и департаментам ту карьеру, которая доводит людей до того положения, в котором, хотя и ясно оказывается, что исполнять какую-нибудь существенную должность они не годятся, они всё-таки по своей долгой и прошедшей службе и своим чинам не могут быть выгнаны и потому получают выдуманные фиктивные
места и нефиктивные тысячи от 6-ти до 10-ти, с которыми они и доживают до глубокой старости.
Учреждение Губернского Правления было совсем новое и беспримерное в России:
место, ограниченное исполнительною властию, без всякой
судебной.
— Конечно, чиновники берут взятки, но ведь это единственно от недостаточности жалованья; прибавьте жалованья, и взяток не будет в России… Невозможно же допустить предположение, чтобы взятки брали и те чиновники, которые по своему чину и
месту служения получают хорошие оклады. Нет, как можно: вся язва взяточничества ограничивается чиновниками низших
судебных инстанций, получающими ничтожное жалованье.
Дэль долго бился с своими работниками, употребляя для их исправления обычные средства хозяев: брань, строгие приказания, уменьшение жалованья, вычеты, лишение
места,
судебное преследование.
Из других золотопромышленников, заблагорассудивших лично заявиться на
место действия, никто особенно не выдавался, кроме «бывших»: и бывший мировой посредник, и бывший дореформенный заседатель, и бывший становой, и бывший
судебный пристав, и бывший педагог, и бывший музыкант, и еще бывшие бог знает где и бог знает чем, но непременно бывшие, что и было видно сразу по остаткам барских замашек и костюмам, в манере держать себя, в прононсе с оттяжкой и шепелявеньем.
Давно уже кто-то заметил, что на свете нет неспособных людей, а есть только неуместные; что плохой извозчик и вываленный им из саней плохой чиновник, выгнанный из службы за неспособность, — оба, быть может, не были бы плохими, если бы поменялись своими
местами: чиновник, может быть, имеет от природы склонность к управлению лошадьми, а извозчик в состоянии отлично рассуждать о
судебных делах…
Никто не видел лица конвойного, и ужас пролетел по зале невидимкой, как бы в маске.
Судебный пристав тихо поднялся с
места и на цыпочках, балансируя рукой, вышел из залы. Через полминуты послышались глухие шаги и звуки, какие бывают при смене часовых.
Ровно в два часа председательствующий объявил к слушанию дело «по обвинению крестьянина Николая Харламова в убийстве своей жены». Состав суда остался тот же, что был и на предыдущем деле, только
место защитника заняла новая личность — молодой, безбородый кандидат на
судебные должности в сюртуке со светлыми пуговицами.
Агнесса Михайловна, полуубежденная доводами Владимира, соблазненная возможностью получать деньги с двух
мест и таким образом быть сравнительно обеспеченной, все-таки совершала свои визиты к
судебному следователю и давала показания, продиктованные ей бароном, со страхом и трепетом. Ее в особенности пугало то обстоятельство, что Николай Леопольдович рано или поздно узнает их двойную игру и тогда прощай обещанные ей десять тысяч, на которые у нее даже была бумага — нечто в роде промесса.
Когда наконец режиссер —
судебный пристав — пришел за подсудимыми, то они уже были готовы для отражения всякой атаки со стороны их общего врага — прокурора — и спокойно, даже торжественно, вошли в зал заседания, где и заняли
места впереди своих защитников.
Судебный пристав на цыпочках идет в
места для публики, но при его приближении все смолкают, и так же на цыпочках он возвращается обратно. Репортер с жадностью исписывает узенькие листки, но на лице его отчаяние: он предвидит, что цензура ни в каком случае не пропустит написанного.
Места, отведенные для подсудимых и присяжных заседателей, были пусты, так как и те, и другие были отведены
судебными приставами в их помещения. Судьи удалились в кабинет.
К последней принадлежат все лица, пересылаемые по требованию
судебных и административных властей, беспаспортные, а также приговоренные уже к наказанию и отсылаемые к
месту заключения в тюрьмы или арестантские роты.
Иногда зелень, окропленная следами крови, в полночь вздохи и стенания, прогулка мертвецов, свечи, горящие в церкви кровавым светом, — все эти явления не могли бы дать повода к удивлению, когда бы прибавить, что
место, где они происходили, называлось полем, то есть
местом судебных поединков.
— Дайте передохнуть. Одними рассуждениями я вас кормить не желаю. Вам противно быть литературным пролетарием — превосходно! Надо, стало быть,
место; вне этого, в России нет прочной еды, я вам всегда это говорил. Изложите — в каком ведомстве? Если в ведомстве
судебном, у меня имеется тайный советник Пенский, мой товарищ по училищу, только он в старшем классе был, а я поступал. Он на то только и существует, чтоб безвозмездно
места доставать. Больше ему и делать нечего. Так по министерству юстиции угодно?
— По крайней мере, сделают ли мне
судебным порядком допросы?” — „Думаю, — возразил магистр, — что вам все объявят на лобном
месте”.
Самый обширный дал для заседаний по уголовным делам петербургского окружного суда, с определенным количеством
мест для публики, не мог вместить в себе всех желающих присутствовать на этом сенсационном процессе. Все свободные представители прокуратуры и
судебной магистратуры поместились за креслами судей.